РАЗВЕДКА НА ЗОЛОТО (рассказ)

Был прииск -- стал рудник! или Разведка на золото!

Недавно в Интернете наткнулся на информацию о том, что авторы Ирина Боброва и Юрий Шиляев издали книгу под названием «Рудник «Веселый». Не бывший ли это прииск «Веселый», где мы с другом проходили практику на буровой вышке в прошлом веке? В электронном виде удалось прочитать пролог к этой книге. Тот это прииск! Теперь он -- рудник!

Начинался пролог книги чудесными словами.

«В самом центре великого Евразийского континента раскинулась горная страна – Алтай-батюшка. Или Алтайская горная система, как указывается в учебниках географии. Много сказаний, легенд сложилось об этом таинственном месте, о высоких горах под снежными шапками, о бескрайних степях, о горных пустынях и о несметных богатствах Алтайской земли. Люди, испокон веков живущие здесь, легенд не замечают, поневоле становясь их участниками, живя в этих легендах и сказках. Здесь каждая гора, каждый валун, каждый ручей и каждый источник обладают великой силой. Дороги, серпантином влезающие в горы, ведут не только к вершинам, порой они нежданно обрываются в пропасть».

Прочитал я эпилог, и мне так захотелось вспомнить молодость! Тогда мы с Германом, студенты горного техникума из Кемеровской области, отправились на практику в Алтайские горы. Для меня, родившегося и выросшего в широкой алтайской степи, посетить Алтайские горы было мечтой. И вдруг такая возможность представилась! Мы поехали работать буровиками на прииск «Веселый», который находился в двадцати семи километрах от родного дома Германа. Это был тысяча девятьсот пятьдесят четвертый год.

…К месту работы из райцентра Чоя мы отправились верхом на лошадях, которых нужно было перегнать на прииск «Веселый». Часов в одиннадцать утра тронулись в путь. Сначала ехали мокрым травянистым лугом. Еле заметная в траве дорога вскоре разделялась на зимнюю (длинную объездную) и летнюю (короткую через гору). И мы стали плавно подниматься по затяжному подъему. Неторная тропа вилась между могучими пихтами, кедрами и осинами, лишь иногда выходя на поляны.  Мы о чем-то болтали, делясь впечатлениями и радуясь тому, в какие красивые места нас занесло. Тропа, наконец, вывела на ровную, свободную от леса площадку. Мы увидели скамейку из необструганных жердей и такого же качества стол. К столбику была прикреплена табличка: «2048 м. над уровнем моря». Мы были на вершине. Дышалось легко и свободно. Воздух был удивительно прозрачен. Куда ни глянь, всюду простирались поросшие лесом горы. Справа сверкала на солнце ослепительно белым снегом высокая вершина.

-- Это Белуха, -- сказал Герман. -- Высота 4506 метров. Кажется, что она близко, да? А до нее – десятки километров - по птичьему полету. А по горам, по бездорожью -- очень далеко.

Последние километры ехали, кое-как держась в седлах. Все тело болело. В селение Веселая Сёйка прибыли уставшими, разбитыми. Нам казалось, что ноги наши стали больными и кривыми. Сдав лошадей на конюшню, отправились ночевать к заведующей почтовым отделением.

Утром нас рассмешила бабушка, мать хозяйки.

-- А я всю ночь не спала, боялась вас, -- рассказывала она. -- У нас тут в поселке двое приезжих зарезали человека, вот от того и страшно. Вижу, спят ребятки, устали с дороги. Понимаю, что смирные, а один – сын нашей знакомой, Валентины. А до утра спать не могла. Совсем из ума выжила!

Поселили нас у передового плотника прииска Михаила Соснина, мужчины крепкого и обстоятельного. У него были жена Анна Игнатьевна и приемный трехлетний сын Митя. Михаил был занят на строительстве бревенчатых домов для работников прииска. Он только что, год назад, освободился из заключения. Наступила Хрущевская оттепель. Производство расширялось, люди приезжали на работу и на постоянное место жительства. Бывших заключенных в селе было несколько человек.

Меня удивляло в жизни горного поселения очень многое. Например, то, что весь поселок обнесен изгородью из жердей. Называется эта ограда «поскотиной». И выполняет она очень важную роль. Вокруг, куда ни глянь, тайга, скот может далеко разбрестись. Ищи его потом! Да и медведь может задрать. А препятствие из жердей ограничивает передвижение. Умилял также узкий тротуар в две доски, который по низине уходил километров на пять в лес, к буровым вышкам. Обойтись без него было невозможно, так как глинистая почва от частых дождей здесь не просыхала.

Вести разведку на золотоносные породы в Алтайских горах оказалось даже интереснее, чем на уголь в Кемеровской области. Буровые вышки на прииске оборудованы новейшей техникой, о которой в Кузбассе приходилось только мечтать. И бурение идет в красивейшей местности. Рядом с вышками -- могучие кедры. Если бы я был художником, даже, не сходя с места, смог бы с натуры написать несколько живописных картин. Однажды минут десять наблюдал трех косуль, которые спокойно проследовали мимо, что-то срывая на ходу, не обратив на меня внимания. Значит -- непуганые. Впечатление от всего увиденного было изумительное.

В ясные погожие дни в долине было жарко, даже душно. Направляясь на буровую, я очень быстро шел по узкому тротуару или даже бежал. От этого было легче переносить жару – ветерок создавался. Когда вокруг все изнывали от духоты или ругали зачастившие дожди, мне было все нипочем! Мне всегда было хорошо! И в смене у меня были замечательные люди. Буровой мастер Егор Рябов любую работу скрашивал шутками-прибаутками. Буровые рабочие, я и Таисия, были для него не подчиненными, а товарищами, равноправными людьми. Сутки работы на буровой для нас проходили без надрыва. А благодаря опыту и смекалке Егора в нашей смене ни разу не случились аварии.

Главная работа буровиков состоит в том, чтобы поднять с глубины на поверхность керн – это цилиндрический кусок породы, ради которого и производится бурение. Буровая коронка имеет цилиндрическую форму. Вращаясь, она по кольцу вгрызается в породу, а в полом пространстве остается нетронутый столбик. Метр за метром буровики поднимают из глубины керны и складывают их в строгом порядке, друг за другом, в керновые ящики. По ним геологи определяют, из каких пластов породы состоит местность. Бурение ведется до пятьсот метров и более. Благодаря работе буровиков определяется глубина залегания золотоносной руды, геологи вычерчивают разрезы местности. А дальше идет планирование способа добычи золота и осуществление его на практике.

Износившуюся коронку приходится менять. Для этого поднимают из скважины весь буровой снаряд, длина которого постоянно увеличивается и доходит до трехсот, до пятисот метров и более, в зависимости от задания. Состоит снаряд из шестиметровых буровых труб – так называемых штанг.  Буровой станок часами вращает его, от чего соединительные резьбы затягиваются очень туго. В мою обязанность как старшего рабочего входило открутить каждую штангу, поднятую лебедкой станка, и поставить в ряд в определенном порядке. Верхний конец штанг отцепляет от элеватора младший рабочий Тая. Ее место – на верху буровой вышки, мое – у скважины, сменного мастера Егора – у станка. Свою смену мы сдавали в идеальном порядке. А это значит, что снаряд с новой буровой коронкой опушен в скважину и бурение продолжается.

Иногда нас, практикантов, направляли и на другие участки.  Мне посчастливилось работать глубоко под горой, в штольне, вести горизонтальное бурение в твердых породах алмазными коронками. Просто повезло: освоил работу еще на одном типе буровых станков. В пробуренные скважины взрывники вставляют динамит и взрывают золотоносную руду, которую потом отправляют в нижний штрек, спуская через вертикальные выработки. Она попадает в вагонетки, и везут ее на обогатительную фабрику. А там руду дробят и извлекают из нее золото.

Кстати, старожилы рассказывали, что одно время на прииске работали заключенные. После взрыва и проветривания в штольню первыми входили начальник прииска или главный инженер в сопровождении горных мастеров и представителей правоохранительных органов. Это потому, что бывали случаи, когда на виду оказывались самородки золота. Рабочие, если не было контроля, припрятывали их и потом тайно выносили. Вот этого и старались не допустить представители администрации.

К нашему приезду на прииске заключенных не было. И такого контроля тоже. Взорванную руду по-прежнему отправляют в нижнюю выработку, спуская через вертикальные дудки, именуемыми рудоспусками. Она попадает в вагонетки, которые везут ее на обогатительную фабрику. А там руду дробят и извлекают из нее золото. Но крупные куски руды не проходят через калибровочные решетки. Глыбы накапливаются. И тогда в штольню направляют рабочих с кувалдами и ломами. Однажды и я был назначен на такую работу. Об этом я уже где-то писал, но не грех и повториться.

…Нас было трое: двое местных парней и я. Ребята были крупными, крепкими. Я отставал от них по всем параметрам. Но они казались мне неинтересными.  Судил об этом по их плоским шуткам, которые вызывал у них веселый смех, и по беспрерывным матам. Мне они платили той же монетой и держались особняком.

Путь в штольню мы освещали карбидными лампами. В угольных шахтах таких не увидишь: они взрывоопасны, так как горят открытым огнем. Освещенное пространство было небольшим, поэтому мы видели только то, что у нас под ногами да на три -- четыре шага впереди. При таком освещении горная выработка казалась фантастической, а мы шагали как будто в преисподнюю. От путешествия в неизвестность мне было весело.

По всему видно, что парни здесь уже бывали. При подходе к завалу глыб они вдруг заявили, что будут работать отдельно, и ушли в глубину штольни. Там, видимо, была другая куча руды. Не надо быть большим психологом, чтобы понять: они считают, что я слабее их, и вкалывать за меня не собираются. А когда я не справлюсь с работой, то это даст им повод посмеяться надо мной.

Удобно установив карбидную лампу, я приступил к работе. Из глубины штольни тоже раздались приглушенные удары о камни. Вот тут мне и пригодилось умение работать кувалдой «вкруговую», которому я научился на предыдущей практике в Кемерово.  А также некоторое знание строения горных пород. Выбирая наиболее тонкие края кусков руды, я обрушивал на них удар огромной силы. Они отлетали со щелчком и шумно падали вниз сквозь решетку. Определив расслоение руды, я быстро освоился с работой. Круша глыбу за глыбой, обходился без лома. Часа за три я отправил через решетку все негабаритные куски.

А в глубине штольни продолжали стучать лом и кувалда. Когда я подошел к парням, то увидел странную картину. Очередную глыбу они долбили ломом в самую толстую ее часть и периодически били туда же кувалдой. Так они действовали до тех пор, пока руда не разваливалась. Потом принимались за очередной кусок.

Недолго думая, я взялся за кувалду и, к изумлению здоровяков, тут же подряд расколотил несколько кусков. Они поняли смысл моих действий, но работать кувалдой «вкруговую», как я, не сумели. Они по-прежнему стучали ею как молотком. Пришлось мне всерьез приняться за дело, и вскоре гора камней была отправлена в вагонетки. Возвращались мы из штольни в хорошем настроении. Наряд был выполнен досрочно, полностью и качественно. Ребята шли по бокам от меня. И в разговоре у них появились дружеские нотки.

А вскоре нам выдали аванс. У кассы бухгалтерии очереди не было. В стороне стоял подвыпивший мужчина. Когда я получал деньги, он ехидничал:

-- Работать их нет, а деньги получать находятся!

Мне было обидно слышать подобное, и я молча ушел на улицу.

…Итак, прошло шестьдесят шесть лет с той поры, когда побывал я на прииске «Веселый». Что еще мне вспоминается? Взаимоотношения между людьми, вот что!

…Иногда мы подменяли отпускников или заболевших и работали на буровой вышке в составе других смен. Так я однажды попал в смену Ивана Пеплова, бывшего заключенного, освобожденного по амнистии. Довольный знакомством со студентом, буровой мастер после суточного дежурства почти силой завлек меня к себе на квартиру.

-- С Асей тебя познакомлю. Знаешь, какой она чудесный человек – Ася!

-- Вот, Асенька, у нас гость, студент Василий -- представил он меня жене. -- Мы сейчас вместе работаем. Угости нас чем-нибудь.

Ася оказалась женщиной крохотной, подвижной, разговорчивой и бесцеремонной.

-- Нашел повод, да? Перед человеком стыдно, а то бы я тебя угостила! Ты, Василий, с этим пьянчугой не связывайся! Ничему хорошему он тебя не научит.

На столе в мгновение ока появилась жареная картошка, соленые грибы, малосольные огурцы, нарезанный хлеб и тарелка пирожков.

-- Угощайтесь!

-- А ковшичек? Один только ковшичек, нам больше не надо.

-- Ну, разве что один.

С этими словами Ася вышла в сени и вернулась с эмалированным ковшиком в руках. В нем оказалась мутная, белесая, почти как молоко, бражка. Налила нам два граненых стакана.

-- За знакомство! -- провозгласил тост Иван, и мы выпили. Бражка была резкой и сладковатой на вкус. Мы на глазах стали пьянеть.

На улице послышалась брань и крики.

-- Опять сосед жену бьет! Пойду, разниму, - сказала Ася и вышла.

В ту же секунду Иван с ковшиком в руках нырнул в сени, вернувшись, быстро наполнил стаканы и скомандовал:

-- Давай, быстро! Пока Ася не вернулась!

Мы вовремя управились. Ася быстрым взглядом окинула стол и, не найдя ничего подозрительного, сказала, адресуя слова соседу:

-- Черт неугомонный! Покоя от него нет! Совсем безбашенным стал после заключения!

-- Да, он такой, Асенька. Ты налила бы нам еще по стаканчику. И сама выпила бы с нами за мир да лад в доме.

-- Ух, лисица! И слова-то находит приятные.

Пить Ася с нами не стала. Я одолел только половину стакана и почувствовал, что скоро не встану из-за стола. Видя это, женщина решила, что мы достаточно наугощались, и отправилась по делам.

Иван тут же побежал в сени. Теперь он пил один, я притворился пьяным. Хозяин уложил меня, сам улегся и заснул. Тихонько выбравшись из дома, я с трудом дошел до квартиры. Теперь я знал, что такое бражка и как опасно бывать в гостях у незнакомых людей.

Когда в смену к Ивану Пеплову попал Герка, с ним случилось то же самое. Только он не сумел схитрить и, дойдя до порога, свалился без чувств. Я не ожидал, что он такой тяжелый! И все же затащил его в дом.

…В поселении золотодобытчиков мы постоянно были под обстрелом девичьих глаз. О любовных похождениях пока не помышляли и не имели опыта ухаживания за девушками. Короче говоря, комплексовали. Витали в облаках и не собирались спускаться на грешную землю.

Отработав сутки на буровой вышке, я пошел в магазин прикупить продуктов. Мне встретилась симпатичная молоденькая девушка. Она беззастенчиво разглядывала меня как что-то новое или необычное. Поражала ее непосредственность. Под впечатлением пристального взгляда я вернулся на квартиру, позавтракал и улегся в постель на полу. Анна Игнатьевна задернула темные шторы и стала разговаривать с усыновленным малышом Митей вполголоса. Для нас, пришельцев из шумного общежития, их присутствие не было помехой для сна.

Не прошло и минуты, как явилась эта девушка.

-- Познакомьтесь -- Вера, она недалеко живет. А это Вася, наш квартирант.

-- Я уже его видела. Подвинься, я лягу, -- сказала она и забралась ко мне под одеяло. Я был ошеломлен, обескуражен, выбит из колеи! «Ненормальная какая-то!», -- решил я, сгорая от стыда. И совершенно не знал, как поступить.

Анна Игнатьевна вышла. Горячие руки обвили мою шею. Я их убрал. Потом избежал повторных объятий. Это мне не нравилось. Я терпеть не мог, когда что-нибудь навязывали мне против воли. «Вот он -- слабый пол! А я -- крепкий пол!» -- складывались мысли в моей голове. Я рассердился и вытолкал гостью. Она прошлась по комнате, делая вид, что не собирается уходить. Я силком провел ее через сени до порога.

Позднее выяснилось, что она чуть было нас не обокрала. Из моего пиджака исчезли тридцать пять рублей. Куда они могли деться? Каждый мог подумать на другого. Особенно переживала тетя Нюра. Но, к счастью, деньги нашлись! В сенях на лавке лежали аккуратно сложенные стопкой мешки. Тетя Нюра приподняла верхний, а под ним лежали наши тридцать пять рублей! Мы поняли, что это дело рук Веры.

В свободное от смены время я проводил за чтением книг или печатанием фотографий. У нас был безотказный широкопленочный фотоаппарат «Смена». Пока подсыхала фотопленка, я сидел на крыльце с книгой. Ласково светило предвечернее солнце. Анна Игнатьевна с Митей были, как всегда, у знакомых. К калитке подошли две девушки. Раньше я их никогда не видел.

-- Можно к вам зайти? – спросили они.

-- Пожалуйста. Только тети Нюры дома нет.

-- Это даже лучше. Мы решили вас навестить, студентов.

Они прошли к крыльцу и сели рядом.

-- Меня зовут Маша, -- сказала девица слева.

-- А меня -- Даша.

-- Мы обе не замужем. Можешь выбирать любую.

Они меня смутили. Мои щеки пылали. Девушки были «в возрасте», лет двадцати пяти. Они так и сияли здоровьем. У Маши была высокая грудь, казалось, что ситцевая кофточка вот-вот лопнет. А Даша поразила толстой русой косой до самого пояса.

-- Что читаем? Ну, рассказывай, как вы с другом живете, чем еще занимаетесь, ходите ли в клуб, дружите ли с девочками?

Мои ответы их явно разочаровали.

-- Зря мы сюда пришли, -- без обиняков констатировала Маша.

…Михаил Соснин и Анна Игнатьевна стали брать нас с собой «на помочь» -- на строительство дома, на заготовку дров. А заканчивались «мероприятия» грандиозными пьянками. Мы отказывались от выпивки, как только могли. Но и хозяева, кому мы помогали, были опытные, не хотели отпускать нас трезвыми. Они считали, что угощение и выпивка должны быть адекватны вложенному труду. Работали же мы с Германом охотно, целый день без устали. И если мало пили, то им казалось, что нам нужно что-то другое, а другой оплаты при «помочи» не полагалось. Заступиться за нас было некому. Вот и старались влить в нас водку, самогон, бражку -- на выбор. Каждый раз происходило такое «сражение».

На строительстве дома мы познакомились с интересным человеком -- Дмитрием Ивановичем Корсаковым. Огромного роста, рыжеволосый и рыжебородый, он шутя управлялся с тяжелыми бревнами, а также мастерски владел топором. А за столом он был душой компании, произносил тосты и давал команду «наливай». Всех забавляли его шутки, адресованные жене. Женщина злилась, выбегала из дома и возвращалась. А рыжий детина веселился и хохотал.

-- Она старше меня, поэтому ревнует постоянно, -- сказал он мне на ухо, когда жена вышла. -- А я подтруниваю над ней.

…Так весело, разнообразно проходила наша практика, а также знакомство с жизнью и бытом жителей Веселой Сейки. Прииск на наших глазах развивался, превращаясь в крупное золотодобывающее предприятие. В то время ему было только три года от основания. О том, каким оно стало к настоящему времени, говорится в Википедии.

«Рудник «Весёлый» — золотодобывающее предприятие в селе Сёйка Чойского района Республики Алтай. Основано в 1951 году геологом Сергеем Николаевым. Годовой объём добычи золота составляет около 500 килограммов. Рудник является градообразующим предприятием в районе и даёт более 90 процентов годовой добычи золота Республики Алтай. Предприятие является открытым акционерным обществом… Его основная продукция -- золото в слитках, золото в отходах, серебро в слитках, медь в концентрате».

Вот так! Был прииск -- стал рудник! Изменения громадные! Золото, серебро, медь -- и это еще не все!

А теперь немного истории, изложение которой позаимствуем у главы сельского поселения Е.В.Ложкина.

«В 1907 году местность на слиянии двух маленьких речушек (Сейки и Синехи) начала заселяться людьми. Свое поселение жители назвали Веселая Сейка. Первым делом переселенцы построили дома, обзавелись скотом, отвоевывали у леса клочки земли, засевали их овсом и рожью, организовали артельную дегтярку и производство пихтового масла. Так и превратилось все село в небольшую артель.

С открытием Синюхинского месторождения золота в 1948 году село Веселая Сейка моментально меняет свой облик. Открытие прииска потребовало много людей. Развитие шло стремительно. Строится жилье, столовая, и разная инфраструктура. В пятидесятых годах начинают работать семилетняя школа, участковая больница. Период расцвета пришелся на семидесятые -- восьмидесятые годы, а затем наступило время перемен. Сегодня население Сейки насчитывает около 2000 человек. Рудник и золотоизвлекательная фабрика по-прежнему являются местом работы основной части населения».

А вот и новинка, о которой в прежние годы даже не подозревали! Открылась и заработала фабрика по производству волластонитового концентрата. Волластонит -- это уникальное минеральное сырье многоцелевого назначения. …По экспертным оценкам, запасы этой руды на месторождении составляют около девяти миллионов тонн, что сравнимо с крупнейшими зарубежными рудными полями.

…Вот на таком перспективном предприятии побывали мы на практике с другом Германом шестьдесят шесть лет назад! Мы даже не предполагали, что находимся у истоков такого замечательного рудника! Да что мы могли понимать в свои семнадцать лет? Еще полным ходом шла разведка, поиски залегания золотоносной руды, других полезных ископаемых. Буровики доставали из глубины Земли образцы пород. Геологи вычерчивали разрезы местности. Эксплуатационники планировали и строили шахты и разрезы. А мы уехали в свой Кузбасс и стали готовиться к защите дипломных проектов. 

Василий Храмцов, proza.ru/2020/07/28/652

Коротко об авторе:

Родился Василий Иванович Храмцов в 1935 году в селе Красный Яр Алейского района Алтайского края. По окончании семилетки учился в горном техникуме Кемеровской области и получил профессию мастера разведочного бурения. Был призван в ряды Советской Армии в войска связи, демобилизовался в 1958 году. До 1961 года трудился по специальности, после чего перешёл работать в городские и районные газеты. С 1980 по 1996 год был редактором районной газеты Измаильского района Одесской области. Писал рассказы. Будучи на пенсии, продолжал работать в прессе. На сайте proza.ru опубликовано 384 произведения Василия Ивановича.

-----------  

С Новым годом, уважаемые читатели! Новые материалы на сайте мы стараемся размещать, примерно, раз в месяц. Сообщайте друзьям своим, оставляйте ссылки на наше независимое издание в социальных сетях, на других интернет-сайтах. Вместе мы -- сила!

Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна»

https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd

2022 год