ГЛАВКИ ИЗ ЖИЗНИ ИЛЛИОТА ЗУЕВА (рассказ)

9. КОСЬКА-ДЕЙВ

Обычно я гуляю по улице Розы Козловой. Но в тот день почему-то решил пройтись по перпендикулярной Кирпичной и около первой же автобусной остановки наткнулся на объявление: "Делаю на футболках надписи (русские и английские). Обращаться к Брайану Херби Дейву Уодсворду, пер. Обороны, 3-26." Я запомнил адрес и в тот же день пришел туда с белой нейлоновой рубашкой. Дверь открыл человек лет восемнадцати, в шортах и шлепках. Короткая стрижка выделяла оттопыренные уши. Бросался в глаза и простоватый нос.
- Мне нужен Брайан Херби...
- ...Дейв Уодсворд. Все правильно. Заходи.
Через коридор мы прошли в комнату, облепленную американскими улыбками, рекламой вин, автомобилей и женского белья.
- Вот, - подал я Брайану рубашку. - Надо написать "Долой семечки".
Дейв положил рубашку на стол, обмакнул кисть в банку с черной эмалью и быстро нацарапал "далой семички".
- Пять рублей, - сказал Дейв и тут же добавил, - а что? Ну, давай три.
- У меня нет денег. Могу оставить рубашку.
- Оставляй. А почему нет денег?
- Не работаю. Душевно больной.
- Отлично. - Дейв взял со стола батон и откусил от него солидную часть. Быстро орудуя челюстями, он уже через полминуты обрел возможность говорить дальше.
- Я тоже псих. Но деньги все равно нужны. Ты не стесняйся, чего ты! - Херби Уодсворд подал мне остатки батона. Я не отказался.
- Слушай, тебя как звать-то?
- Иллиот.
- Может лучше давай я буду звать тебя Авербахом? Слушай, может, вместе будем писать футболки? Ты по-английски тащишь?
- Восемьсот слов.
- О. Меня подучишь. Чейбал - стол, фучбал - футбол. Музыку крутую уважаешь? Сейчас поставлю "Депеш мод". Короче, так. Мне нужно срочно слетать к одному крутышу. Ты тут посидишь. Если кто с футболками придет - напишешь. Вот тут еще зеленая краска есть.
Брайан оделся в белоснежные носки, розовую майку, итальянские очки и ушел. Я остался наедине с "Дипеш Моуд" и своими мыслями.
Да, подумал я, в детстве, наверное, был этот Уодсворд обыкновенным шалопаем Коськой Поповым. Ну а к годам 14-15-ти стали замечаться в нем особые черты. Детская непосредственность должна была бы уступить место юношеской мнительности. Мол, не слишком ли у меня редко посажены зубы, не пора ли мне уже корчить из себя стандартного боя? С Коськой этого не произошло. Детская непосредственность не исчезла, а расцвела пышным цветом. Редкий случай, талант петь песню жизни. Коська пел и приплясывал и очень любил ходить на американские фильмы - потому что эти фильмы снимали именно про него.
Я отчетливо увидел, как в шестнадцатилетие Коська расписался в новеньком паспорте: "Б.Хер.Д.Уодсворд". Как паспортистка после этого заставила расписаться в акте об уничтожении документа. На это Коська пропел строчку из "Дипеш Моуд" и расписался "Б.Хер.Д.Дабл'ю". Дейву велено было придти через неделю. Он пришел. Паспортистка процедила ему сквозь зубы о почетности советского гражданства и административных мерах за умышленную порчу документов. И вновь Коська расписался, как требовала его совесть. Кроме того, пририсовал к своей фотографии усы и очки.
Теперь Коське велено было явиться к психиатру.
- Как сон? - спросил психиатр Капустин.
- Ничего, доктор Ватсон.
Психиатр Капустин мысленно сказал "ага" и стал задавать вопросы более вкрадчиво.
- Травм черепа не было?
- Откуда у меня череп? Я же не скелет.
- Действительно, действительно, - пробормотал Капустин, сжимая и разжимая от удовольствия кисти рук.
- Обмороки случались?
- От "Депеш Мод" - постоянно.
- Что?
- Ну, "ай фи-и-и-л ю!..." - Коська спел скрипучим голосом целый куплет.
Я также понял, что, несмотря на психиатрический надзор, Коська имел колоссальный успех у женщин от 14 до 36 лет включительно. В Коське их пленяли белоснежные носки (кому ближе к 14-ти) и заразительное жизнелюбие (бальзаковские женщины). Тяга женщин к Коське была так сильна, что они прощали ему все (главным образом - многоженство и вытекающие из него неловкости).
Аттестат об окончании средней школы Коське не дали, хотя во время выпускных экзаменов нестерпимую тягу к Коське испытывала дочка заведующего гороно. В компенсацию за жестокость папы она подарила Коське маленький японский магнитофон, из которого, собственно, и лилась в данный момент музыка "Дипеш Моуд". Вот так вот, подумал я и хотел пуститься в дальнейшие размышления о судьбе Дейва. Но Коська вернулся. Он снял белоснежные носки, розовую футболку и итальянские очки. В шортах и шлепках он сходил на кухню и принес оттуда еще один батон.
- Слушай анекдот, Авербах. - Дейв сделал огромный откус. Пока рот его был заполнен, Херби Уодсворд перекрутил кассету на начало, и депешмодовцы завыли "ай фи-и-и-л ю…".
- М-м-м, - выразил свои чувства Брайан, глядя на мою нейлоновую рубашку, видимо только сейчас полностью оценив свою работу. Одев ее, он покривлялся перед зеркалом. Потом подошел к открытому окну и подозвал меня. Во дворе сидели какие-то распаренные люди. Свои взоры они обратили к нам. Потому что Брайан Херби Дейв Уодсворд заорал: "Здравствуй, Аддис-Абеба!" и так же громко стал петь (не совсем попадая в тональность фонограммы): "ай фи-и-и-л ю!..".
Я был счастлив, что я не с общественностью, а с Коськой, и поэтому начал подпевать.

10. ФЛУКТУАЦИИ НА УЛИЦЕ РОЗЫ КОЗЛОВОЙ
Однажды, примерно через неделю после нашего знакомства, Брайан Херби Дейв Уодсворд заглянул в мою лачугу. Как раз наступила пора беспросветных дождливых дней. Дейв, любитель белоснежных носков, в такую погоду не мог петь песню жизни на улице. Из этого я рассудил, что он пришел ко мне не по делу, но надолго. После того, как я открыл ему дверь, он резво пробежал к зеркалу и начал елозить расческой по мокрой голове.
- Шейксберри, - Дейв задумался на мгновение, прищурив правый глаз. - Шейксберри, дружок, как я рад тебя видеть. Вот что я хотел тебе сказать.
Я тоже обрадовался Коське.
- Шейксберри, - он зашел в комнату, оглядел ее быстро и рухнул на диван. - Фу-у, ты живешь, черт знает где. Перед твоим подъездом какая-то странная собака. Дождь лупит, как из Камбоджи, а она спит под открытым небом. Ей что, лень перейти в какое-нибудь сухое место?
Я пожал плечами. Действительно, уже несколько дней я замечал во дворе на одном и том же месте, посреди узкого тротуара этого безразличного к окружающей действительности пса. Он лежал не замечая, что пешеходам приходилось перешагивать через него.
- Слушай, у тебя есть эта "на-на, ла-ла, оу б-д-ц форева"? Нету? О, это улетная вещь. - Дейв вскочил с дивана и начал корчиться, закатывать глаза, а потом дико вращать ими под собственный аккомпанемент. Это было здорово. Мне очень нравилось. Коська корчился так минут пятнадцать, выделывая боливийские, гарлемские и саратовские коленца. Затем опять упал на диван.
- Шейксберри, ты не знаешь, как я устал. Ну, ты че-нибудь расскажи. Ты же профессор Круглов или там Авербах. Вот я свой лоб трогаю - он гладкий. А у тебя видишь какая морщина.
Я потрогал свой лоб. Вроде он тоже был гладкий.
- Вот ты мне объясни, если ты такой профессор. Будет конец света или нет? Я в одном доме заброшенном, ну примерно как у тебя, нашел дощечку. На ней было написано, что в этом году будет окончательный файнал. Я эту дощечку одному крутышу показывал. Он такой, знаешь, во все всерьез врубается, постоянно какие-то книжки читает. Вот, он сказал мне, что дощечка с медитацией или как-то там, ну, в общем, на полном серьезе. Ты как считаешь?
- Ну, это, брат, серьезный вопрос. - Я был уверен, что Коську-Дейва вряд ли интересуют такие проблемы. Но он так доверчиво уставился на меня, что пришлось собраться с мыслями. Хотя я стал излагать их в этаких панибратских интонациях, Коська начал клевать носом уже в самом начале речи. Я так завелся, что не обращал на это внимания.
- Шейксберри, вот ты такой умный, надо привести к тебе Лариску, чтоб ты сбил с нее спесь. Она тоже умная, но, пожалуй, ты затюкаешь ее своими авербаховскими штучками. Не, так она девчонка классная, главное - без комплексов. Но, вот, чувствую, что она скучает иногда без авербаховских разных тенденций. Жаль даже девчонку. У тебя есть чего-нибудь пожрать?
Пожрать ничего не было. Сам я не ел уже сутки. Мы выкурили с Дейвом по папиросе в полной тишине. Дейв лежал на диване и пускал колечки дыма в потолок. Я сидел на табуретке и все еще по инерции рассуждал о проблеме светопреставления. В ход мыслей каким-то образом вплелась Лариска. Я долго отгонял ее, но ничего из этого не выходило. Да Бог с ней. Вот есть какая-то Лариска, которую интересуют авербаховские штучки. Так думает Коська. А на самом деле есть миллиарды тысяч миллиардов (умноженные на десять в такой же степени) атомов в разных сочетаниях и разных концентрациях. И атомов нет. Есть поле. Оно пульсирует и тихонько гудит, а кое-где и жужжит. А кое-где и говорит на русском языке. Вернее облекает свои флуктуационные процессы в мысли, которые пробегают по поверхности полушарий моего мозга. И что странно, я, вот, здесь сижу у окна и молчу, а флуктуации поля в мозгу комбинируются согласно правилам, изложенным в учебнике русского языка. Впрочем, это еще можно как-то понять. Но зачем жужжанию мирового поля конкретизироваться в мой голодный желудок? Ей-Богу, смешно. Зачем полю разделяться на отдельные кусочки и делать вид, будто бы один кусочек никакого отношения к другому не имеет? Что одна колония кусочков с другой колонией не знакома? Спектакль. Ведь я то же, что и Лариска. Однако я даже представления не имею, блондинка она или восточный тип.
- Коська, - собрался я уточнить детали у Дейва. Но он похрапывал. То есть это кусочек мирового поля флуктурировал таким образом.
В это время у соседей сверху упал таз, и Коська проснулся.
- У тебя есть чего-нибудь пожрать?
Я развел руками. Потом виновато показал ему пачку "Беломора".
- Ты меня угробишь. Вот что, я сейчас позвоню Лариске, она приедет, и ты поставишь ее на свое место.
- Э, - испугался я. - Погоди, Коська...
Но Коська уже вертел телефонный диск и серьезной скороговоркой отрезал:
- У тебя есть еще минут двадцать. Порепетируй, Авер. И покажи ей класс игры на кларнет-а-пистоне... Алло, Лариска? Это американский друг... Короче, приезжай на Розы Козловой-25, срочно, да у "Часы-фото", прихвати магнит, сигарет, пожрать, да, и кассету с "Депеш Мод". Нет, не шучу, срочно. Именно.
- Ты с ума сошел, - Сказал я Дейву, но потом вспомнил, что мы с ним оба душевно больные, и поэтому мои слова были полной риторикой.
- Да что ты кипятишься. Я прошу тебя о такой малости - поговорить с ней часок учеными словами. Это же не посуду мыть в холодной воде.
- И правда, - подумал я, закуривая папиросу.
Через двадцать минут явилась классная девчонка Лариска и спросила, нет ли у меня зеркала получше. Я успел заметить - она шатенка. Коська ей ответил, что в этой комнате живет ученый, а ученые, как известно, лишних вещей не держат. Из посуды, например, у него (то есть у меня) только пепельница, ковшик и банка из-под майонеза.
- А где же книги? - спросила Лариска.
Коська огляделся и бесстрастно заметил, что книг нету.
- Дело, собственно не в этом, - встрял я в беседу.
- А в чем же? - вскинула на меня свои строгие, но довольно красивые глаза Лариска.
Я тоже убийственно сверлил ее глазами секунды две и успел за это время подумать, что она не Лариска вовсе, а солидная молодая женщина лет под двадцать семь - Лаура, а Коська в сравнении с ней молокосос-тинейджер. И это было странно. И именно в этом было дело.
- В чем же дело? - потребовала ответа Лариска-Лаура.
- В том, что предыдущее, более приличное зеркало перефлуктурировалось в пищу и съелось.
- Как это?
- Через денежный эквивалент.
- Отлично, Авербах! - подал реплику тинейджер.
- Сумасшедший дом, - Лариска поправила прическу без зеркала, и я предложил ей сесть на диван.
- Познакомься, это Авербах. Психически больной человек. Отказался трубить на совдепию.
- Но справки от психиатра у меня пока еще нет.
- Вам любой поверит на слово. Кстати, во дворе не ваша собака душ принимает?
- Лариска, перестань дерзить и выкать. И ты, Авербах, не вздумай.
Я молча согласился. Лаура тоже.
- Бах отличный парень. Ты таких уважаешь. Послушай-ка, чего сейчас он тебе расскажет. Только не делай вид, что тебе все будет понятно.
К счастью, буквально на днях я закончил трактат о волнообразной составляющей личности. Как ни в чем не бывало я начал чеканить (без эканий) тезисы и доказательства тезисов моей свежей теории. Коська был доволен исключительно. Правда, где-то на половине моего выступления он попросил разрешения тихонечко включить магнитофон и стал слушать "Дипеш Моуд". Лариска, видимо, вначале приняла все за шутку и, следовательно, не столько слушала, сколько ждала, когда же мы с Коськой расхохочемся. Но опять же, где-то к середине выступления лицо мое стало принимать такие выражения, что ей пришлось вслушиваться всерьез. Маловероятно, чтобы элегантные изгибы моей теории находили отзыв в ее 27-летней женской душе. Но, тем не менее, наблюдала она за оратором внимательно. Как раз это обстоятельство окрыляло меня. И получилось так, что во время доклада я высказал ряд серьезных мыслей, которые пришли мне в голову именно в те минуты.
- Слышала? - искренне порадовался за меня и за себя Коська. - И я бы так смог, наверное, если б не отвлекали меня в школе разные девчонки.
- Если бы, да кабы, - передразнила Дейва Лариска. - Если бы здесь была приличная посуда, можно было бы выпить вина.
- Ты что, пузырь принесла? Бах, я же говорил, что она без комплексов.
В удивительно прекрасный период лета, когда беспрестанно идут теплые дожди, Коська, Лаура и я распили бутылку сухого вина ("Гурджаани").

Автор рассказа: Валерий Тарасов Точка Зрения – Lito.Ru

Прозаическая миниатюра Олега Петрова https://www.netslova.ru/o_petrov/k2.html

Иду недавно, мужик навстречу, обычный такой работяга по виду. Закурить, говорит, не найдётся? А я торопился куда-то, да и холодно на улице было копаться в карманах. Да, собственно, чего оправдываюсь-то? В большинстве случаев не даю я на улице закурить. И не из жадности даже, а скорее в воспитательных целях что ли. Взрослые люди, а позаботиться о себе не могут.

--  Не найдётся, говорю.

-- Странно, а мне показалось, у Вас почти полная пачка сигарет. Извините, ошибся.

-- Да ничего страшного, -- заученно вежливо отвечаю.

А он пальто расправил как-то, замахал руками-крыльями и улетел.

Белые такие крылья.

Я распереживался сначала – ангелу сигарету пожалел, бросился было за ним. А потом думаю, разве ангелы курят? Нет, конечно.

Ну и правильно тогда, что не дал. Никакой это не ангел. Жулик обычный или сумасшедший.

-----------  

Уважаемые читатели, сообщайте друзьям своим, размещайте ссылки на наше независимое издание в социальных сетях, на других интернет-ресурсах. Вместе мы -- сила!

Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна» dunvolna.org

https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd

2018 год