Дунайская волна
Главная : Литература : История Статьи : Библиотека
 

У ТЕБЯ -- ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ? (рассказ)

Однажды приятельница Евлампия Миткарёва, Ленка, проживавшая в Измаильском «пентагоне» на четвёртом этаже типовой многоэтажки, позвала Евлампия в гости к себе. По телефону. «Надо добрые дела делать! -- дребезжал в телефонной трубке зов Ленки. – Добрые дела!»

Ей было около сорока, баба она куркулацкая -- из бывших куркулей то есть, кулаков, своего, как принято выражаться, не упускала; в прошлом работала поваром на морских судах; своих двух дочерей выдала замуж; муж Ленки, Слава, находился в рейсе, «под флагом»...

Евлампий был на год-другой моложе Ленки, характером помягче, нежели та, однако и он -- не без упрямства в своём поведении. Телефонный звонок Ленки рушил все его планы дневные. Он отставил на потом шлифовку дубовых дверных наличников в своей квартире, наспех оделся и выскочил на улицу. День был тёплый, осенний, настырная сорока-ворона какая-то с громоздким чёрным клювом каркала свысока на дереве, слететь ниже она – не рискнула... Попетлял меж домами Евлампий, перепрыгнул канаву бетонную во дворе... «Время послеобеденное, -- ворчал он привычную мысль свою,.. -- ну, а в моей квартире ремонт. Вечный. И когда он только закончится?! То ли дело изба бревенчатая! Ни покраски-поклейки тебе, ни штукатурки-долбёжки... Всё бросай и лети ей, дела добрые делай! Я-я! Добрые дела, добрые дела! Ведь знает же, тётка крикливая, на смех подниму, а никаких от меня добрых дел не последует ей. Пристала, как банный лист к голой булдыжке…»

Измаильский пентагон – это длиннющие пятиэтажки, расположенные в виде замкнутого многоугольника, а Измаил – город такой на Дунае.

На Ленкин четвёртый этаж Евлампий взлетел скорым шагом: через две ступеньки на третью; Ленка дома было не одна -- на стуле возле дивана в большой спальной комнате незнакомец сидел. Ленка квочкой кудахтала чушь всякую про поясницу, про какого-то чудо-доктора, водила глазами, указывая на сидящего… Евлампий, зная её волевую натуру, оспаривать и не пытался, он заподозрил аферу, только что не знал – какую; опять-таки любопытство разобрало. …«Судя по всему, Ленка и в самом деле поверила, будто в её спальной комнате отирается доктор. Ну-ну…»

Как выяснилось из дальнейшего кудахтанья Ленки, та прослышала от одной из многочисленных товарок своих приятную новость: Евлампиеву позвоночнику, мол, требуется «коррекция».

Иль правда оно, иль нет -- не суть важно, однако Ленка смекнула: пришёл час добрые дела делать, -- этак давненько она подыскивала «классного мастера-краснодеревщика» -- замышляла ремонт в квартире своей, и чтоб мастер денег не спросил за работу. Евлампий, как никто другой, годился к такой роли. В отличие от мастеров-профессионалов трудился он «с выдумкой», дуб обрабатывал с бОльшим терпеньем, тщательно подгонял каждый стык – загляденье одно! Ленка возмечтала о таком работнике.

Доктор, завидя вошедшего Евлампия, встал со стула. Отведя задумчивый взгляд свой в сторону, постоял так… -- заложил руки за спину -- качнулся в своих лакированных туфлях с носка на каблук и обратно, лодочкой.

Затем доктор, глядя мимо стоящей фигуры Евлампия, рассматривал ковёр плюшевый. Ковёр висел на стене и на нём изображена была сцена похищения невесты индийцами-всадниками: лунная ночь… оставшиеся позади светлые домики с полукруглыми окнами, минареты… Крупные звёзды мерцают на синем с отливом плюшевом небе… В стремительной скачке -- кони: вороной и белый… Копыта оторваны от земли… Добротная упряжь двух фасонов... Волшебный ручей с каменистым дном… В руке у скачущих индийцев-похитителей -- элегантные фузеи… Лёгкие чалмы с пером и драгоценным камнем во лбу... Добыча-невеста в «плоской» позе то ли сидит полубоком, то ли свисает с коня; стопа девичья «недокручена» до нужного ракурса; вторая девичья ножка явно короче первой... Талия невесты обхвачена свободной рукой смуглолицего всадника.

В недалёком нашем прошлом такие ковры висели во многих домах и квартирах,.. разве что небо плюшевое разнилось в цвете. Оно было синее, либо красное. Картина доктору, вероятно, нравилась, однако вряд ли он видел её, ибо мысленно находился в районе городского базара, -- там профессура. Они нервничают-с…

Евлампий понимал: «диагностика организма» -- вещь обязательная, отвлекать доктора пустыми расспросами в сей ответственный час никак нельзя, поэтому с удовольствием принялся размышлять об самом докторе: «Теофил Львович Загорский! Теофил -- звучит этак величественно, благообразно, несколько и загадочно даже; Львович – мужественно,.. где-то там! далеко! в Африке или во Львове; ну, а Загорский -- на польский манер, высоковато то есть». Такие размышления следовали оттого что личность доктора не была представлена, как полагается… и Евлампий принужден был имя-фамилию доктора домысливать сам, опираясь на собственное впечатление.

По окончании «диагностики», Теофил Львович Загорский рассусоливать дело не стал, уперев свой каменный взор прямо в Евлампия -- сделал вопрос-ответ, отчётливым баритоном:

-- У тебя есть проблемы? У тебя их не будет!

Затем доктор засучил рукава рубашки своей...

Сознание Евлампия осветилось бордовым всполохом. Такие всполохи случаются иной раз в ночном тихом небе: мигнёт-мигнёт нечто – озарятся лохмы на горизонте: раз, другой, третий, на том всё и кончится. «Рукава-то рукавами, -- подумал Евлампий, -- но Загорский не только задал вопрос, но уже и ответил! Судя по внешнему виду, он не понизил свой ранг -- до какого-нибудь академика-информотерапевта с гомеопатическим уклоном, тем паче не опустился до положения экстрасенса международной категории, берущего за сеансы космической связи аж  5 гривен!.. гривн… гривень… гривней… гривнов с головы. Что до провидиц, астрологов, лиц, исцеляющих от порчи и сглаза, дурного воздуха внутри как то: Боня Табуретка, Фиалка Бугайло, Теля-Филя Батарейкин... Уж нет! Доктор Загорский -- интереснее всех энтаких типов докторов! Ить способен изобразить на лице своём озабоченность состоянием здоровья клиента! Мозг его не обрюзг ещё! А наряду с таковыми достоинствами, и это заметно, он честен весьма, он уважает клиента! …С клиента он кормится. Потому и уважает…»

Далее Евлампий принялся фантазировать. Время, как полагал он, ещё терпело, «какие-нить» полминуты абсолютно ничего не решали. Воображаемая Евлампием аудитория как-бы лицезрела чучело Теофила, вытащенное на сцену, и внимательно слушала Евлампия-лектора, стоящего попеременно: то за кафедрой, то меж рядами в университетской аудитории,.. в уездном собрании, а то и на летней киноплощадке -- свидетельнице недавнего коммунистического прошлого. Иной раз, набравши воздуху побольше, тело Евлампия отделялось от мысли и та смотрела на свою телесную оболочку со стороны. Головы благодарных слушателей поворачивались по направлению к говорящему телу Евлампия, которое перемещалось в пространстве и во времени.

«Полюбуйтеся, уважаемые дамы и господа! Товарищи! – говорило тело Евлампия, -- полюбуйся Евлампий и ты на этого доктора! Слагается чучело оное из трёх частей:

Верхняя часть: смолистого цвета волнистые волосы, упитанное лицо, пышные бакенбарды, расширенные зрачки, красные капилляры на глазном яблоке. У него широкие ноздри, они раздуваются и сужаются, как у лошади перед забегом. На ипподроме.

Средняя часть – это чёрные джинсы с потёртыми кромками передних карманов. Туда он деньги суёт.

Нижняя часть – белые носки. Носки, в свою очередь, разделяются на две неравные части. Такие носят все щёголи, питающие слабость к ношению белых носков, в которых верхняя часть, что напоказ белым бела, а нижняя – не всегда и не вся.

Но самое интересное в Теофиле – это его профессия! Как там Ленка сказанула? Детский кардиохирург, временно практикующий мануальной терапией. Во как!

Заметьте, Евлампий! заметьте, уважаемые слушатели и зрители: чучело доктора, находящееся перед нами, не просто кардиохирург, каковые в здешних больницах и не практикуют вовсе, а целый детский! кардиохирург. Детский! Ну, и кто ж, позвольте спросить... из разряда… из сорта людей, простите -- из длинной очереди болванов  -- не поверит доктору по детворе? Дети – это святое!»

Евлампий управился с такими мыслями и фантазией буквально за пару минут, а вместе с тем осознал, наконец: в чём именно состоял интерес Ленки; пятясь к двери, с намерением выскользнуть из затворяющейся ловушки, он произнёс:

-- У меня там! дома имеется компьютерная томография позвоночника…

-- Выбрось, что ОНИ там тебе НАПИСАЛИ! У тебя не будет проблем, я сказал!

Это трубил живой баритон Теофила Львовича...

-- Вы, уж, доктор, не касайтесь позвонков,.. взгляните своим опытным глазом, -- пропел елеем Евлампий…

Но было уже поздно.

Все части доктора -- нижняя, средняя и верхняя -- закружились вороном вокруг невидимой оси,  зрачки помутнели и сузились, сеть капилляров на глазном яблоке преисполнилась кровью, ноздри сопели.

...Спина Евлампия ломалась, выкручивалась. По ней кулаки стучали, по ней прыгали джинсовые колени… Слышны были заклинания на местном наречии «замолчи… замальчи свой рот!», разило запахом винной бочки…

Подбоченясь, довольная жизнью Ленка смотрела на экзекуцию Евлампиевой спины и отсчитывала минуты, отведённые на процедуру; она приговаривала:

-- Шо ты там кочевряжисся, Евлампий! Подывиться на него, люды добри! Ну, где найдёшь ты такого доктора! За червонец! Добрые дела делать надо, ты шо -- не знал?!

Спина Евлампия трещала,.. она болела в тех местах, в коих прежде никогда не болела, орошаемая каплями пота добросовестного врачевателя...

Теофила Львовича всякий раз раздражал бестолковый клиент, медленно приходящий в себя.

-- С Вас пятнадцать рэ,.. то бишь гривней, -- объявил Загорский. (По тогдашнему валютному курсу -- сумма, эквивалентная семи с половиной долЯрив, как выражаются юные академики). Он тщательно вымыл руки. С мылом. Вытер их кУхонным полотенцем. По локоть. Кардиохирург! Детский!

Затем Теофил Львович Загорский отправился в пивную «У Андрейчика» -- что возле базара. Там он купался в лучах славы, восседая во главе стола. …Справа и слева за могучим длинным столом, собранном из отдельных столиков на алюминиевых прочных ножках, сидели местные академики, доктора и прочие коллеги-профессора, коих в районе базара -- пруд пруди. Стол ломился от напитков и закусочных блюд, профессура дискутировала меж собою, стучала пальцами по столу, била друг другу морду. Потом рассердилась буфетчица Люся… приглашу, мол, милицию...

«У Вас -- есть проблемы?»... 

Перепечаев А.А.

2015 год

---------- 

Уважаемые читатели, сообщайте друзьям своим, размещайте ссылки на наше независимое издание в социальных сетях, на других интернет-ресурсах, -- вместе мы -- сила! 

Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна» dunvolna.org

https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd

Музыкальная шкатулка

Библиотека Статьи : История Литература : Главная :
Информационно-культурное электронное издание "Дунайская волна"© 2015  
Эл. почта: dunvolna@mail.ru