ПЛАЧИНДА -- ЭТО ПЛАЧИНДА!

На адрес «Дунайской волны» пришло письмо с воспоминаниями Эсфири Зиновьевны Котляренко. Она жила в Советском Придунавье, впоследствии переехала в Израиль, а затем в Канаду. Текст воспоминаний «всплыл» в одном из электронных изданий Придунайского края в марте 2019 года, а спустя короткое время -- исчез… По всей видимости, воспоминания попали в поле зрения бдительных «декоммунизаторов», сократившись в объёме...

Предваряя публикацию полученного материала, заметим, что по окончании Второй Мировой войны Бессарабия вошла в состав Советского Союза. Автор с любовью и гордостью вспоминает о прошлом, о своих родителях, о многонациональном крае, о годах учёбы в школе, где выучила украинский язык.

Но время бежит. Советский Союз прекратил своё существование, Украина стала отдельным государством, в котором возобладала идеология украинского национализма, пустил корни нацизм, -- примеры в заключительной части.

----------

Из далеких Уральских мест, с остановкой в центральной Украине, моя семья прибыла в Бессарабию, в Измаильскую область, Килийский район, на хутор Парапоры.

В хуторской ларёк хлеб привозили редко, он уже успевал зачерстветь, а мама не умела его печь. «Я же городская!», -- оправдывалась она.

В канун воскресенья селение дымило печами -- хозяйки пекли хлеб на всю неделю. Он долго не черствел: опару замешивали на молочной сыворотке. Белый пекли к праздникам. 

Пожилая соседка, славившаяся на хуторе искусством хлебной выпечки, раз в неделю заносила маме буханку хлеба. Но деньги с жены начальника брать отказывалась.

Мой отец -- начальник районного «Заготскота», чаще всего объезжал хозяйство верхом на лошади, для более дальних поездок управлял «Бедкой» -- двуколкой.  

Эту нашу соседку называли Бурячиха, через пару недель мама пошла к ней с просьбой научить её печь хлеб. Но та отказала, объяснив причину: 

-- Когда учу, я бью по рукам, если что не так. Я своим девкам все руки поотбивала, пока они научились. Не буду же я тебя по рукам бить!

Мама клятвенно заверила её в своем терпении и послушании. 

И «рукоприкладное» обучение началось. Через короткое время Бурячиха объявила, что курс закончен. Первый хлеб, как и блин, вышел у мамы комом. Даже дворовая собака есть отказалась. Вторую выпечку она рискнула попробовать сама, ну а третью -- понесла на пробу Бурячихе. А та неожиданно сказала:

-- Вот что, девка! Хлеб будешь печь лучше меня.

После этих слов хлеб был торжественно выставлен на стол, для папиной дегустации.

И пошла по хутору молва о необычайно вкусном хлебе моей мамы. Мама была очень общительной, и многие хозяйки просили попробовать её хлеб «на обмен», как это было принято. Они ей приносили свою буханку хлеба в обмен на мамину.

Папа обменный хлеб есть не хотел, и мама делала из него сухари. Когда сухарей набиралось много, мама к празднику делала квас с «изюмом», положив в бутылки вместо изюма сушёный виноград. Распивали его вместе с Бурячихой и обменщицами.

----------

Борису Семеновичу Басюлу, Юлии Филипповне  Кириленко, Лидии Николаевне Малиновской, Клавдии Никитичне Кургановой, Якову Борисовичу Раскину, Анастасии Моисеевне Шатиловой, Самуилу Яковлевичу Рабиновичу, Марии Павловне Титовой -- всем  учителям Килийской средней  школы №1, выпускавшим своих послевоенных выпускников, посвящается

В Парапорах я свела знакомство с девчонкой, которую звали Хрыстя – Кристина.

Она прибегала ко мне с утра пораньше с косынкой в руке, спасая меня от длительного сидения над тарелкой ненавистной манной каши. Чинно здоровалась с мамой и просила её завязать ей косынку «по совэцьки», «бо моя мати не хоче так пов’язати».

На мамино предложение угоститься кашкой, этой непривычной для нее едой, она с достоинством отвечала отказом -- «Я вже їла плачінду».

Мама живо знакомилась с местной кухней, и название нового блюда её очень заинтересовало.

-- Тьотю, що ви не знаєте, що таке плачінда?!  Плачінда -- це плачінда! 

Но всё-таки на ходу объяснила маме рецепт этого загадочного блюда. Видно, не раз помогала матери в его приготовлении, после чего мама обрадованно произнесла: «Так это вертута!»

Хрыстя была девчонкой разбитной и вполне надёжной. Она со мной играла, рассказывала о достопримечательностях поселения, о правилах хуторской жизни. Кристина стала моей первой учительницей украинского языка.

----------

Новым местом жительства нашей семьи была бывшая немецкая колония Фриденсталь – после Войны переименованное в Мирнополье.

Пятидесятые годы прошлого столетия вдохнули в края Бессарабии некоторое оживление.

В Мирнополье была небольшая школа. В одной классной комнате учились ребята 1-го и 3-го классов. Они сидели в двух рядах. Один ряд -- первый класс, второй -- третий класс. В другой классной комнате учились 2-й и 4-й классы.

Учителя вели обучение двух разновозрастных групп, умудряясь поддерживать внимание и дисциплину детей, попеременно объясняя им разные темы и задания. В этой школе в 1954 году я начала учиться.

А уроки пения для всех классов проводил заведующий клубом, который руководил кружками художественной самодеятельности и обеспечивал приезд кинопередвижки.

Вскоре наш учитель пения оставил должность и уехал, прихватив жену одного из руководителей колхоза, которую ревнивый муж, не без причины, гонял по огородам. Женщина обладала необыкновенно красивым голосом, прекрасно пела. В общем, допелись…

Уроки пения стал вести семилетний музыкальный гений из семьи бессарабских ромов – Коля, пользовавшийся непререкаемым авторитетом среди нас.

Баян был велик и тяжёл для малолетнего музыканта. Поэтому, в день проведения урока пения к назначенному времени, баян приносили два его старших брата. Они терпеливо дожидались окончания урока, чтобы провести младшего домой.

Иногда учительница, ко всеобщему огорчению, проводила уроки пения сама, т.к. баянист прогуливал уроки -- играл на сельских свадьбах.

…Колин баян в клубе передавали из рук в руки для выполнения музыкального задания. Старшие старались изо всех сил, но чуткий слух юного музыканта улавливал ошибки, за что младший таскал старших за чуб или давал «по шапке». Братья только скашивали сверкающие возмущением чёрные глаза и терпеливо продолжали учиться. Со временем, видимо, наладив цыганский музыкальный ансамбль, уроки пения пошли по расписанию.

Мой путь из школы проходил через мостик, проложенный через ручей-приток реки Чаги, протекающей недалеко от деревни. Вдоль этого ручья росли огромные серебристые тополя, пугающие меня своим металлическим шелестом. В песенный день, по просьбе учительницы, азартный музыкант в сопровождении своих братьев наигрывая на баяне что-то разудалое и строевое, разводил одноклассников по домам. Возвращение из школы было весёлым и беззаботным.

----------

Следующим летом я обзавелась ещё одной подружкой, дочерью шофёра, приезжавшего домой отобедать на грузовике. Огромная удивительная машина очень заинтересовала меня. Я стояла сзади грузовика и рассматривала колесо этой громадины... Жена водителя буквально выхватила меня из-под него, ругая мужа, севшего за руль и начавшего сдвигать грузовик…

Так я оказалась в удивительной горнице, называемой в многонациональном селе по-разному – «чиста хата», «каса маре», гостиная. На комоде, застланном вязаной кружевной скатеркой, я увидела групповую фотографию крестьян, в центре которой на почётных стульях сидели, выделяющиеся всем своим видом и одеждой, два руководящих работника.

«Це мої батьки з нашим паном. Ми так добре за ними жили!», -- сказала моя подружка.

Её ответ поверг меня в изумление. Воспитанная на стихах советских детских писателей и поэтов, зная наизусть «Мистера Твистера» Маршака, я стала ей доказывать, что пан – капиталист, и он не может быть хорошим.

-- «А ви добрі, що живете в будинку керуючого господарством, а контору зробили у хаті пана?» -- кричала мне моя новоявленная подружка.

Наш спор услышала её мать и с криком: «Геть звідси!» -- вытолкала нас на улицу, испугавшись доводам своей дочери, не умеющей «держать язык за зубами».

И откуда мне, шестилетней девочке, было знать о политике…

----------

В Мирнополье нас поселили в небольшом доме из двух комнат, кухни и прихожей. Мы привезли с собой кровати, обеденный стол со стульями и харчевой столик с табуретками. Достопримечательностью гостиной был небольшой стенной шкафчик-сервант, в котором мама хранила чайную посуду.  Несколько позже появился радиоприемник, стоявший на обыкновенной «солдатской» тумбочке (так называла её мама).

К дому примыкало хозяйственное помещение, в котором находился коровник, конюшня и курятник, подвесные полки для наседок, что очень восхищало маму.

Во дворе был колодец, но, к сожалению, с солонковатой водой, годившейся только для хозяйственных нужд и кое-как на стирку. До сельского колодца с питьевой водой было очень далеко и, посоветовавшись с соседками, мама взяла меня в первый поход за пресной родниковой водой в ближайший к дому овраг, называемый «Глинище».

Была ранняя весна, и по размокшей глине мы с трудом добрались до родника, по пути наткнувшись на гору прошлогоднего снега. Серая, грязная и пористая масса в тени оврага выглядела угрюмо. До сих пор помню это хмурое зрелище промозглого, холодного утра. Набрав воды, мы с трудом выбрались наверх. Мама несла воду в ведре, а я -- в молочном бидончике. Зимы в начале 50-х годов были очень снежными и морозными, наш дом заметало так, что я каталась на санках с этого сугроба, как с горки.

Между двором дома, в котором мы жили, и административным зданием, местом папиной работы, был небольшой запущенный сад. В него вела калитка из нашего двора и двора администрации. Запомнилось большое тутовое дерево – шелковица, с огромными белыми ягодами, которыми лакомились мы, провожая папу на работу. А ещё в углу сада рос какой-то дивный декоративный куст, названия которого я так и не знаю. Спустя многие годы, увидела такой в Килии. Долго стояла около него, вдыхая аромат его миниатюрных цветов и заглядывая через его ветви в своё ушедшее детство.

----------

Ближе к лету мама завела кур, индюков и начала огородничать. Мне выделили участок неудобья, куда золу из печки выбрасывали зимой, я там посадила картошку и тыкву, и каждое утро бегала с лейкой поливать его колодезной водой.

Между моим и маминым огородом шла тропинка, и одна бухгалтерша, зная, что я стерегу огород от потравы домашними животными, специально топталась на ней. Мне казалось, что она топчет мой огород. Я со слезами бежала его защищать, что очень веселило злобную тётеньку.

Ростки на моём огороде получились славными и быстро пошли в рост. Мама ахала, смотря на мой огород. «Софья Абрамовна! Так ведь зола хорошее удобрение», -- заметила соседка.

И действительно, осенью урожай с моего участка всех восхитил. Огромную тыкву, которую с трудом поднимали три мужика, отвезли на сельскохозяйственную выставку.

Я бегала по щиколотку в тёплой пыли грунтовой дороги за тенью пробегающих по небу облаков, каталась на лошадях и купала их в речке.

----------

Вскоре произошло событие, которое заставило меня забыть об этих развлечениях.

В «Заготскот» после окончания техникума прислали двух молоденьких девчушек  --  Люсю, ветеринара, миловидную улыбчивую блондинку и агронома Нину.

Поселить их было некуда, и папа решил уплотнить наше жильё, выделив им помещение кухни. Мама перевела всё кухонное хозяйство в коридор, где поставили два примуса – для мамы и девчонок. Мама очень обрадовалась двум молоденьким соседкам, дружила с ними, а я просто готова была ходить за ними по пятам. Обе девушки во время войны осиротели, воспитывались и учились в детском доме. У обеих сохранилась связь с немногочисленной роднёй, с которой они поддерживали переписку.

Рабочие дни у Нины Романовны шли размеренно, а вот у Людмилы начались приключения. Она очень боялась падежа после назначенного ею лечения, особенно для коров. Потому пробовала лекарства на себе. Папа вызывал скорую из райцентра -- Арциза, Люсю «откачивали»… А однажды вернулась с работы очень весёлая и сказала маме: «Начальник  сказал, что если ещё раз приму коровью дозу лекарства, то уволит!» И страхи как рукой сняло, всё пошло по расчётной весовой рецептуре.

Девчонки бегали в клуб на танцы и в кино. Я с восхищением наблюдала их сборы, чародейство пудры и губной помады. А однажды в селе зазвучал военный духовой оркестр. Он приехал вместе с танковой бригадой, прибывшей на полевые учения.

Первой наше «кухонное гнездо» покинула Люся. Она приглянулась колхозному бухгалтеру и вышла за него замуж. А Нина Романовна переехала в выделенную ей отдельную комнату. Я очень скучала по своим взрослым и весёлым подругам и иногда бегала к Нине Романовне в гости. К Люсе мама не разрешала – далеко, на другом краю села. Но вскоре Нина Романовна тоже вышла замуж за офицера и уехала.

Мы вернулись на свою кухню, но в ней стало скучно и как-то неуютно. Только две вещички, подаренные маме на день рождения, напоминали о весёлой молодой жизни – связанная и вышитая девушками салфеточка и бутылочка одеколона в форме виноградной грозди.

----------

Центр Килии выстроен был, в основном, из красного кирпича разрушенной турецкой крепости. Им же были покрыты и тротуары.  Дороги вымощены гранитным булыжником, палисады обрамлены всё тем же гранитным булыжником. Дома, крытые «турецкой» черепицей, дышали прохладой в знойное бессарабское лето, утопали в зелени садов.

Река Дунай, порт, судоремонтные мастерские, рыболовецкие пристани. Строения -- одноэтажные. Они, как и немногочисленные двухэтажные, были без особых архитектурных излишеств.

Волны истории, свой колорит… Молдавское княжество, Османская и Российская империя, Королевская Румыния… Городок был многонациональный. Магалы -- районы города с компактно проживающими национальными группами – застроены были домами-мазанками из самана (лампача), белёные известью, крытые камышом.

Дорога из Мирнополья в Килию оказалась длинной. Ехали поездом от Арциза до Измаила, а потом плыли до Килии колёсным пароходом «Киев», курсирующим по маршруту Измаил – Килия – Вилково -- Одесса.

Судно было очень красивым. Папа водил меня по палубам, показывал и рассказывал. Особенно поразил меня музыкальный салон: блестящий рояль! Невиданная мебель и обшивка стен! Потом мы пошли смотреть топку, паровые двигатели и колёса.  Мне было очень страшно, я пряталась за папу, ухватив его за галифе, осторожно поглядывала на шумно вертящееся и шлёпающее по воде колесо.

Пассажиров в Килии встречало и провожало единственное в ту пору грузовое «такси» марки «Ослик».   

Ослик был запряжён в маленькую двухколёсную тележку, которую пассажиры нагружали своим скарбом, и, послушный воле хозяина, он плёлся по заданному маршруту, ну а хозяева багажа следовали за ним пешком. Я, конечно, не поспевала за всеми и меня периодически подсаживали в тележку, трясущуюся по булыжной мостовой. Мне, бывшей хуторянке и селянке, живущей в безводной Буджакской степи, всё было в диковинку. Зелёный таинственный парк с прудом за чудной высокой оградой, чистенькие мощёные улицы, каменные дома и совсем другие люди.

В то время в Килии располагалась Дунайская флотилия. По улицам ходили офицеры, матросы в красивой форменной одежде, начищенных до блеска ботинках. Пробегали молодые девушки, стуча туфельками на каблучках и потряхивая завитушками вокруг кока. Обувь была предметом моего пристального внимания. Сельское бездорожье одевало всех в сапоги, многие продолжали носить ещё постолы.

Окружающее казалось мне каким-то бесконечным праздником. Но самыми интересными были воскресные прогулки по парку и центральной улице, по которым офицеры прогуливались под руку с красивыми дамами, причёсанными и одетыми по последней моде, в чернобурых лисьих горжетках. Выпученные стеклянные глазки лисиц, возлежащих на их плечах, смотрели на меня совсем недружелюбно, но я всё равно не отводила любопытных и восхищенных глаз, не обращая внимания на просьбы мамы вести себя прилично. 

В парке я останавливалась возле бассейна и долго наблюдала за золотыми рыбками. Прогулки по пруду на лодке мне не нравились. Отсутствие земной тверди пугало.

Аэродром «Килия» обеспечивал пассажирские перевозки Килия -- Одесса и обратно, с него взлетала сельскохозяйственная авиация. Самолёт АН-2, кроме ласкового названия «Аннушка», получил ещё одно народное название – «Кукурузник». Случались казусы, приводившие в восторг пассажиров и провожающую публику…

----------

Моя дорога из килийской школы заканчивалась у дома с Аптекарским магазином, во дворе которого, во флигеле, находилась маленькая квартирка, в которой мы и жили с осени 1956 года. Между двумя домами, в начале узкого прохода во двор, была калитка, искусно украшенная ветвями кованого железа. Входить вечером в этот длинный, узкий и тёмный проход, если он не освещался светом из выходящих в него окон, было страшно. Это было место, о котором моё воображение рисовало ужасные картины. Глубоко вздохнув, я пролетала его «на крыльях», ориентируясь на свет в конце. 

Аптекарский магазин был достопримечательностью Нового базара. Он располагался в фасадной части одного из домов, обрамлявших базарную площадь. Был ли это тот же Аптекарский магазин, пожар в котором описан в воспоминаниях А. Вертинского, спросить уже не у кого. Я долго простаивала у его витрины, с любопытством рассматривая выставленный там человеческий торс -- наглядное пособие для изучения строения человека. Если я уж очень задерживалась из школы, мама находила меня в самом магазине, где было не менее интересно.

Аптеку в то время «держал» Хилик Феферман. Часто ему помогала его жена Хона. До войны у них была мастерская -- магазин по производству дешёвых икон и рамок.  Пережив тяжёлые годы войны в эвакуации, в которой они потеряли малолетних детей, Феферманы вернулись в Килию. Аптека закрывалась в 19, и Хилик уходил домой ужинать, оставляя освещёнными две небольшие витрины. Они верно служили рекламой этому, и без того востребованному, магазину. В 22 он возвращался, выключал освещение витрин, опускал железные жалюзи и закрывал их на огромные амбарные замки. Из года в год, в любую погоду, он дважды в день проходил этот длинный путь. «Реклама – двигатель торговли» работала с небольшим перерывом на ночь.

По выходным магазин торговал на «выезд» -- на рынке. Горожане бежали в «аптекарский», когда требуемого лекарства уже не было нигде, а у Фефермана было.

Так как у Хилика не было специального фармацевтического образования, встал вопрос заочной учёбы, где он сдавал экзамены по уже освоенной  на практике профессии. Но для получения диплома понадобилась производственнaя практика. Он успешно решил этот вопрос, организовав её в соседней… столярной мастерской. 

Я часто, любопытства ради, заглядывала туда: окна столярки выходили в наш двор и можно было наблюдать за чудесным появлением табуреток, столов и другого ширпотреба местного быткомбината.

Во время производственной практики Феферман изготовил детали для нового оформления витрин и самого магазина, который приобрёл современный вид, а гипсовый торс стал частью его интерьера. Дизайнерское искусство «практиканта» впечатлило начальство, восхитило друзей и знакомых, и привлекло ещё больше покупателей.

---------- 

В кинотеатре «Маяк» было два зала – зимний, действующий круглогодично и летний, сеансы в котором в дождливые дни отменялись. Летний зал запомнился и тем, что перед экраном была разбита цветочная клумба, благоухающая разноцветными петуньями.

Сеанс в летнем кинотеатре начинался поздно -- с наступлением темноты тёплых летних ночей. Огорчало несметное количество комаров и всякой ночной живности, слетающейся на отражённый свет экрана. Нарядные дамы приходили в толстых чулках и с веерами, чтобы спастись от кровожадных полчищ.

Безбилетная пацанва легчайшей категории (тяжелых черепица не выдерживала бы), по-пластунски заползала на крышу соседнего с летним залом дома, тихо переругиваясь за удобные места. Оттуда, под не очень удобным углом, был виден экран.

Тяжеловесы и остальные безбилетные рассаживались на скамейках соседнего сквера -- слушать кино.

Под комариный звон и комментарии «крышующихся» зрителей, рискующих свалиться с завоёванных мест, начинался журнал «Новости дня», который все смотрели с большим интересом. А потом…. Потом на экране появлялась Лолита Торрес и звучали её песни из мюзикла «Возраст любви». Преодолевая ограду летнего зала, они неслись наружу, услаждая слух безбилетного зрителя. 

Родители, прибегавшие в сквер кинотеатра в поисках запропастившихся детей, застывали обворожённые её голосом. И только в конце сеанса расхватывали своих ребятишек и вели их домой.

----------

Жизнь маленького городка не отличалась ярким разнообразием. Но «дорога из школы» пролегала мимо витрин магазинов, возле которых можно было долго стоять, высматривая разные диковинки. Магазины, отошедшие государству, в быту сохраняли свои названия от фамилий бывших хозяев, которые нередко сами же в них и работали.

Магазин «Военторг» имел народное название «У трёх танкистов».  Видать, острослов придумал… Это был целый комплекс зданий – магазин, офицерская столовая и склад. Экипаж магазина состоял из трёх продавцов-евреев, бывших на войне интендантами.

У мальчишек самым популярным отделом был – галантерейный. Под стеклом плоской витрины лежали ленты для орденов и медалей, наградные колодки, планки наград, пуговицы, погоны и знаки отличия для всех родов войск.

Ученики постарше спорили о наградах у этой витрины, а их совсем маленькие братья, из-за маленького росточка, приклеивали свои любопытные носы к боковому стеклу, пока их всех не прогоняли домой делать уроки.

Как-то папа взял меня с собой в «Военторг» -- обновить свои потёртые и поблёкшие от времени ленты, наградные планки... На следующий день мой «рейтинг» в классе повысился -- свидетели нашей покупки рассказали об увиденном, о перечне наград моего папы, главная из которых -- орден Красной Звезды.

Автор: Эсфирь Котляренко

---------- 

Прошло около семи десятков лет с тех пор и вот какую «политическую» картину можно увидеть (при желании) в тех же краях.

Областной центр национальных культур «фестивалил»: 23 марта 2019 г. в его стенах проходил масштабный конкурс талантов «Пани Измаильщина -- 2019». Конкурс не избежал политизации, что видно из его названия. Между тем край этот – многонациональный...

В 2017 году граждане Украины лишились права получать среднее и высшее образование на русском языке. В 2019 году закон о «защите и развитии украинского языка» усугубил меры запретительного характера в отношении языков «национальных меньшинств». На телевидении, радио, в кинопрокате, книгоиздательстве действуют языковые квоты, искажается, либо просто придумывается «история». Придумали, например, мифическую «Украину-Русь»…

«Мини» и мега-марши вышиванок, «протокольные» казацкие шаровары, песни про любовь к Украине -- создают впечатление всенародного одобрения политики национального неравенства…

«Не дневник, а просто находка! – радостно вещает одна из измаильских газет. -- Администрация ОШ №4 в этом учебном году сделала своим школярикам настоящий подарок -- дневники! А в них - герб, флаг и гимн Украины, информация о хозяине дневника, телефон, данные родителей, выдержка из Конвенции ООН о правах ребёнка…»

На видных местах в школах вывешиваются плакаты, в которых ученикам предлагают заняться «демократией», «гражданской активностью», «развитием критического мышления». В числе «благодетелей» -- USIAD (грантодатель) и Министерство образования Украины.

Для справки: Агентство США по международному развитию (USAID) — государственный институт, специализирующийся на вмешательстве во внутренние дела по всему миру. Отвечает за невоенную «помощь» другим странам. Россия отказала этой организации в праве дальнейшего пребывания на своей территории, уличив её в сомнительных связях с террористами на Северном Кавказе.

На Украине легально действует военно-спортивная организация «Сокол» (ВМГО «Сокіл»), ставящая своей целью построение украинского общества и государства на основе украинского социал-национализма.

Для справки: национал-социализм (нем. Nationalsozialismus), более известный как нацизм – официальная политическая идеология в нацистской Германии.

В мае 2019 года провели Всеукраинскую детско-юношескую военно-патриотическую игру "Сокіл" ("Джура"). На уроках военной подготовки муштруют: военный камуфляж – «Кроком руш!» -- прапора с надписью «Січ»…

Ученики ОШ №1 города Измаила приняли участие во Всеукраинском национально-патриотическом конкурсе "Ми -- патріоти України!". Конкурс содержал вопросы по истории, географии, языку и литературе Украины…

Эталонный «патриот» обязан «сепарировать» своё историческое прошлое от общероссийского и советского, испытывать неприязнь к Православной «москальской» церкви, к названию «Малороссия», к Пушкину, Гоголю, Суворову, Жукову, Ватутину… к башням Кремля... «Настоящий патриот» мечтает разгромить и разрушить Россию под руководством НАТОвских инструкторов...

«Патриотическая школа» шлёт письма с детским рисунком и словами поддержки «на линию фронта». Не детям Донбасса, но военнослужащим ВСУ!..

Протоиерей Михаил Павлишин, благочинный Килийского округа, в сослужении настоятелей храмов села Приозёрное и Новосёловка, отпевали участника ООС (АТО) Дениса Козьму, воевавшего на Донбассе. Некоторые интернет-издания дополнили эту новость сведениями о том, что Денис Козьма — один из участников убийства одесситов в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года...

В Придунайском краю ныне за вывешивание красного знамени, к примеру, либо за ношение символа Победы -- Георгиевской ленточки -- штрафуют, уголовные дела заводят.

Один из комментаторов во всемирной сети с горечью и сарказмом описывает торжества, организованные местной властью по случаю Дня Победы 9 Мая:

«2019 год. Центральная площадь Измаила. Людей собралось меньше, чем в былые годы. Два полотнища 5 х 5 метров жёлто-голубой расцветки, вкрапления белого и красного. Держали полотнища нацгвардейцы и молодёжь в шароварах и вышиванке. Среди синих шаровар попадались и чёрные (православные казаки чёрных шаровар не носили)… Отдельно стояла колонна в чёрном обтягивающем трико и бумажными маками размером со спелый арбуз. Не иначе трансгендеры-европейцы...

В небо запустили несколько сотен коммунальных воздушных шариков: жёлтых и синих. Поднялись в небо и редкие красные, пущенные в частном порядке. Из автоприцепа «Путник» выпустили голубей – в сторону Румынии полетели.

Прибыла группа школьниц в пятнистой военной форме с жёлтыми и синими ленточками, вплетёнными в косичку… (В годы немецко-фашистской оккупации Киева украинские полицаи носили на рукаве жёлто-синюю повязку. Чем занимались полицаи с автоматами – секрет…)

По периметру площади – рекламные щиты с двусмысленными лозунгами на фоне изображения мака с чёрной сердцевиной. Большие железные буквы «Измайил» в украинской транскрипции на ступенях…

Звучал гимн Украины из громкоговорителей «Ще не вмерла Украйина», какие-то марши, не связанные с Великой Отечественной, украинские песни. И только потом зазвучали песни военных лет на русском языке.

Микрофон. Руководство города и области вольнодумствовало об абстрактной Победе. Кто с кем воевал? Какая армия победила? Какой народ-победитель?...

На фасадах зданий зияла пустота на месте герба страны-победительницы, а угол пятиэтажки раскрашен «правосековским» чёрно-красным орнаментом. Хороший ориентир для военно-космических сил России…

Парад. Колонна курсантов-моряков -- духовой оркестр -- полиция в чёрном с маками на груди замыкала колонну.

(Марш «Бессмертного полка» с портретами воинов-победителей состоялся на час раньше, пройти до центральной площади ему не разрешили).

У мемориала погибшим советским воинам на центральной площади -- много цветов, возложенных горожанами.

По спутниковому телевидению смотрели военный парад на Красной площади, праздничный салют в Москве, шествие «Бессмертного полка» с Георгиевскими ленточками в Кишинёве, Нью-Йорке, Берлине и других городах за пределами Украины».

-----------  

Уважаемые читатели, новые материалы на сайте мы стараемся размещать, примерно, раз в месяц. Сообщайте друзьям своим, оставляйте ссылки на наше независимое издание во всемирной сети. Вместе мы -- сила!

Новые музыкальные ролики, не вошедшие в раздел «Музыкальная шкатулка», вы можете отыскать на канале Youtube.com – «Дунайская волна» dunvolna.org

https://www.youtube.com/channel/UCvVnq57yoAzFACIA1X3a-2g/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd

2019 год